Непростой Парагвай

Сейчас, когда для российского путешественника открыт безвизовый въезд почти во все страны Южной Америки, республика Парагвай ассоциируется с кирпичом, торчащим посреди дороги. И хотя маршрут путешествия легко можно составить в объезд этого государства, побывать в Парагвае стоит — пока там к власти не пришла очередная хунта и напрочь не закрыла доступ в страну. Туристический бизнес в Парагвае развитым не назовешь, но люди стремятся сюда не на курорты, а ради богатого исторического наследия некогда самого большого государства на всем континенте. Наследие, которое ветшает из года в год и постепенно сходит на нет —хороший довод, чтобы поторопиться увидеть.

От границы до столицы

Обычно в страну попадают из соседних государств —Бразилии и Аргентины: прямых рейсов из Европы попросту нет. Столица —Асунсьон —стоит прямо на пограничной реке Парагвай, и добраться до нее достаточно сложно: из аргентинского городка Клоринда мне пришлось сначала пересечь границу на мелкой речке Пилькомайо и, уже будучи в Парагвае, добираться до единственного моста, ведущего в Асунсьон. Штампик на выезд из Аргентины —пешком по мосту —штампик на въезд в Парагвай. Женщина-пограничник с удивлением рассматривает паспорт:

—Вы, правда, из России?

—Угу.

—А бронь отеля есть?

—Конечно (нагло вру: бронь я снял, едва поставили визу в парагвайском консульстве в Москве).

—У вас осталось 12 дней. Добро пожаловать в Парагвай.

Надо сказать, отсчет дней в парагвайской визе идет от даты получения в консульстве, а не от момента пересечения границы. Потому, в моем случае, виза была дана аж на 65 дней, хотя реально нужна лишь неделя.

От пограничного перехода до Асунсьона —два часа машиной. Автобусов, конечно же, нет. Вокруг —толпы менял с толстыми пачками денег. Скользкий момент: ни курса, ни вида местных денег не знаю. Значит, нужно добраться как-нибудь без размена.

—Сколько стоит доехать до Асуньона?

—Куда именно?

—В исторический центр.

—Сто двадцать тысяч гуарани.

Ага. Значит, местные деньги называются «гуарани», и наличие стольких нулей объясняет толщину пачек банкнот в руках у менял. Подхожу к полицейским, достаю один доллар:

—Сеньоры! Сколько здесь гуарани?

—Примерно 4800.

Понятно. Стало быть, за 25 долларов США вполне можно доехать. Осталось найти водителя, который согласен взять «баксы».

…Центр Асунсьона, безусловно, красив, но как-то болезненно беден. Как будто кто-то долго держал ему руку на горле и только сейчас, наконец, отпустил. Отели, убитые напрочь. Слово «интернет» многим незнакомо. Магазины напоминают Черкизовский рынок в Москве конца 90-х. И —ни одного товара местного производства: все made in Brazil, Argentina и, конечно же, China.

С третьего захода нашел, где буду спать. 70 тысяч гуарани без завтрака. И хорошо —завтракать тут я бы точно не стал. Жара плавит асфальт, термометр в тени показывает +47. Двести разменянных долларов дали почти миллион гуарани.

Исторический центр Асунсьона можно обойти пешком. Но нет ни турагентств, ни рекламы услуг, ни кафе с интернетом. Есть только центр информации туризма —унылое здание, где в сумраке холла лежит тройка буклетов и пылятся изделия народного промысла. На все вопросы о туристических агентствах народ лишь пожимает плечами. Буклеты, конечно, полезны —но только тем, кто едет машиной. И то, если знаешь испанский язык.

Маршрут намечен

Объяснение всему этому есть: шестьдесят с лишним лет правления военной хунты, что довела страну до стадии банановой фермы. Несколько лет назад удалось сменить власть. И народ, наконец-то, узнал, что в мире есть интернет, а туризм —это деньги и прибыль. И у меня даже записан телефон человека, который выдал мне адрес агентства. Значит, Парагвай не так уж безнадежен. Срочно хватаю такси.

Надо сказать, нумерация домов в Асунсьоне обычной логике не поддается. Стандартные стометровки кварталов сбиты, и дом под номером, например, 436, легко может располагаться между 520-м и 647-м. Что на руку местным таксистам: с гринго можно содрать больше денег. Пришлось объяснить популярно разницу между гринго и русо.

Агентство оказалось одним из немногих, что ведет свое дело аж с 1986 года. Надо полагать, что до этого времени Парагвай был вообще закрытой страной. Что-то мне сие напоминает…

В процессе общения родился план поездки на восток Парагвая в машине с кондиционером и гидом, который даже знает английский. Итак, прямо завтра мы покидаем столицу и едем по интересным местам: Итаугуа —Ягуарон —Парагуари —Сарапегуа —Сан-Мюгель —Сан-Хуан Батиста —Санта-Роза —Тринидад —Белла-Виста —Сиудад-дель-Эсте. Названия нам мало что говорят, но те, кто интересуется историей освоения южноамериканского континента европейцами, сразу поймут, о чем речь.

Будучи некогда чуть ли не самой большой и развитой страной на континенте, Парагвай славен богатой и трагичной историей. Именно из Асунсьона, «матери всех городов», отправлялись экспедиции на освоение новых земель и основание новых столиц. С этой страной связано большинство событий эпохи становления государств Южной Америки. От развития иезуитского государства и раздела влияния разных церквей — до «позорной» войны объединенных армий Аргентины, Бразилии и Уругвая, уничтоживших 80% населения страны и оттяпавших почти всю территорию. От признания индейцев равными белым переселенцам —до заварушки с Боливией, знаменитой Чаакской войны 1932—1935 годов, в которой победил Парагвай, в том числе, благодаря доблести русских военных инженеров и офицеров-белоэмигрантов. В Асунсьоне есть улицы «команданте Беляев», «команданте Канонников» и «офисьеро Серебряков».

Как францисканцы победили иезуитов

Первыми из европейцев на территорию современного Парагвая с миссионерскими целями добрались францисканцы и доминиканцы. Их было немного, и особого следа в истории Парагвая они не оставили. Чуть позже на этих землях решили закрепиться иезуиты —и пошла совсем другая музыка. Заручившись поддержкой Испании и Португалии, иезуиты стали основывать так называемые «редукции». То бишь, индейцев не просто крестили, а, как бы, возвращали обратно в христианство, поскольку, по легенде, апостол Фома посещал эти земли, но индейцы не сумели сохранить свою веру. Сомнительная история, но она сработала. Первая редукция была основана в 1609 году, и постепенно иезуиты потеснили другие ордена, создав своего рода иезуитское государство в Парагвае, которое просуществовало до 1768 года. То есть, почти 160 лет. Самое смешное, что на всем протяжении правления иезуитов их численность никогда не превышала 200 человек —по сути, все держалось на местных индейцах.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в 1750 году правительства Испании и Португалии не решили обменяться своими владениями в Южной Америке. Дело в том, что колонизаторы шли вверх по рекам, постепенно осваивая все новые земли. А реки петляют и зачастую колонии чередовались: от испанской через португальскую —и снова к испанской. С появлением первых дорог стало ясно, что бардак необходимо исправить: обменяться землями. И вышло так, что иезуитское государство оказалось под угрозой потери владений. Это монахов совсем не устраивало. Они снабдили индейцев оружием и стали раздавать кренделя как португальской, так и испанской светской администрациям. Да так лихо, что метрополии объединились, и в 1768 г король Испании был вынужден издать указ о ликвидации государства иезуитов. Монахи покинули Парагвай и переселились обратно в Европу. Индейцы стали разбредаться по джунглям. Ныне от крепостей иезуитов остались только обломки и названия с приставочкой «сан».

Считается, что индейцы, жившие в редукциях, без «духовного развития» постепенно одичали и снова вернулись к кочевой жизни, забросив земледелие. А крепости без людей разрушались и гибли.

Однако сдается мне, дело не в «духовном развитии», а в политике иезуитов. Между иезуитами и францисканцами было негласное соглашение, по которому последним отходили все земли северней реки Тебикуари. Иезуитам, соответственно, доставались земли южнее, за исключением пары мелких редукций. И, действительно, к югу от реки на карте немало местечек с приставочкой «сан»: иезуиты давали «святые» названия, в то время как францисканцы оставляли местные имена.

Иезуиты заставляли индейцев учить испанский язык, дабы нести слово Божье на языке метрополии. Так же как насаждали европейский уклад жизни. Францисканцы же, наоборот, учили язык гуарани и селились в местах проживания индейцев. Со временем стало понятно, кто из них прав: селения иезуитов с уходом монахов опустели, а вокруг францисканских церквей образовались поселки, которые выросли затем в города.

По дороге из Асунсьона до Белла-Висты хорошо видна эта разница —одни руины миссии Тринидад чего стоят: основанная в 1706 г, она была одной из наиболее поздних миссий и сохранилась лучше других. Даже внесена в реестр мирового наследия ЮНЕСКО. Вот только правительству Парагвая до этого нет дела —туристический бизнес не развит, реставрация совсем не ведется, и руины постепенно «ржавеют» —песчаник рассыпается быстро.

Единство непохожих

Парагвай —страна переселенцев. Это понятно. Удивительно то, что многие народы сохранили свою самобытность и частичную обособленность. На востоке страны есть немало русских, украинских, немецких поселков и деревень, где, вкупе с испанским, люди общаются и пишут на исходном своем языке. Проезжая мимо японской деревни (есть и такая!), я был немало удивлен дубляжом испанских надписей иероглифами. И хотя фенотипичных японцев крайне немного, общий дух «японизма» ощущается. Правда, говорят, молодежь нынче не та: не изволят учить язык предков, если не требуется для работы.

Например, Белла-Виста —типично немецкий поселок. С разумеющимся немецким аккуратизмом. Энтузиасты даже построили —музей с экспонатами из жизни первых переселенцев. Настоятельно рекомендую его посетить – весьма интересно. А если в Парагвае вы попали в приличный отель, будьте уверены, что хозяин —этнический немец.

Белла-Виста —особая гордость местных земель:столица матэ всего Парагвая. Матэ —тонизирующий напиток с высоким содержанием матеина, который, в отличие от кофеина, не вызывает бессонницы и учащенного сердцебиения, зато дает большой запас бодрости. Готовится из высушенных измельченных листьев и молодых побегов падуба парагвайского и полностью заменяет на южноамериканском континенте наш любимый чай. Аборигены Белла-Висты утверждают, что матэ распространился по континенту именно отсюда, и самый правильный напиток, разумеется, здесь. Не знаю, насколько сие достоверно, но фабрику по производству матэ обязательно стоит посетить. Раньше экскурсия проводилась бесплатно, сейчас нужно немного платить, но зато вы научитесь правильно пить напиток матэ и к концу посещения не остаетесь без подарков. Прикупить продукцию (очень недорого), разумеется, тоже возможно.

Вот так, от деревни к деревне, через фабрики по производству матэ и всяческие музеи я и добрался до Сиудад-дель-Эсте —свободной экономической зоны страны на границе с соседней Бразилией.

Граница, собственно, идет по реке Паране, через которую переброшен единственный мост, соединяющий парагвайский дель-Эсте и бразильский Фож-до-Игуасу. Пограничные будки, конечно, стоят, но контроль идет лишь по желанию самих проезжающих. Что в свете отмены виз Бразилией для россиян очень удобно. Можно посетить Парагвай (вполне, кстати, официально —через турагенство с офисом в Асунсьоне) без визы. С въездом и выездом через этот погранпереход.

Поскольку Бразилия, в отличие от Парагвая, активно развивает туризм, ночевать лучше в Фож-до-Игуасу, где есть и хорошие отели и вся инфраструктура. Чем я и воспользовался, переведя гуарани в реалы и поставив штампик на выезд из Парагвая.

Александр Волков

Источник - oracle-today.ru